Анастасия Коренькова; SPB.AIF.RU (Санкт-Петербург), 05.06.2009
На днях в Петербурге с единственным концертом выступили уникальный фьюжн-гитарист Иван Смирнов и его «Квартет». Музыкант посетил пресс-центр SPB.AIF.RU вместе со своим сыном Михаилом, который играет в его коллективе.
«ПУБЛИКЕ НРАВИТСЯ НАША НЕПОВТОРИМОСТЬ»
— Ваша программа практически не меняется, но у зрителей на концертах всякий раз складывается впечатление, что они слышат новую музыку. За счет чего вы этого достигаете?
Иван Смирнов: — Во-первых, нельзя одинаково сыграть одни и те же вещи: они меняются со временем как человек. А потом, появляются и новые композиции, старые отодвигаются за горизонт, благодаря чему смещаются акценты в программе.
Михаил Смирнов: — У нас достаточно сильная импровизационная составляющая.
И. С.: — Да, и это тоже. Зрители идут «на нас», на музыку нашу. У нас концерт, бывает, длится час пятьдесят, а бывает, и три пятьдесят: один раз мы играли именно столько. А за счет чего? Музыка всегда разная, и у меня нет никакого комплекса по этому поводу. Некоторые меня спрашивают: не собираетесь ли вы менять программу? Что значит «менять»? Вы собираетесь имя менять? И я не собираюсь.
— Иван, такое ощущение, что вы очень далеки от шоу-бизнеса. Почему?
И. С.: — Что значит «ощущение»? Так и есть: я настолько далек, что даже если за горизонт заглянуть, меня там нет. Не существует предложений или условий, которые я бы принял ради того, чтобы существовать в шоу-бизнесе. Я ради этого, так сказать, прожил жизнь, чтобы от него дистанцироваться как можно дальше, потому что мне это претит с детства. Мне чужд шоу-бизнес – в нем нет особого творчества, понимаете? Ты должен отрабатывать деньги, ты на кого-то должен работать, на тебя кто-то должен работать, а я абсолютно свободный человек: хочу — работаю, хочу — на печи лежу. Начальства надо мной нет, и не было никогда, кроме бога и прокурора.
— Но ведь шоу-бизнес мог бы принести большую популярность!
И. С.: — Но не ради же популярности все это делается! Это делается для того, чтобы достичь чего-то в музыке: глубины, откровения, каких-то открытий и чего-то нового, чего до этого не было. Я не собираюсь ничего имитировать, повторять. Мы много были в Европе, на известных фольклорных и джазовых фестивалях: многие музыканты напрягались, потому что мы разрушали эту джазовую атмосферу: у нас свое пространство, свое ощущение и ритм. Мы ни с кем не можем сравниться, и публике это очень нравится.
КАК СЫГРАТЬ БЛЮЗ ПО-РУССКИ?
— Вас называют фьюжн-гитаристом, то есть играющим в разных жанрах. Вам скучно играть только джаз или рок?
И. С.: — Я играю не в разных жанрах, а в пограничных, когда одно перетекает в другое, и местами возникает добрая эклектика. Но не в коем случае не имитация! У меня есть некоторое русское ощущение в мировой музыке: то есть, я могу играть на индийский мотив, на испанский и на кельтский, но по-русски. Я даже знаю, как блюз по-русски играть. Его нужно помещать в контекст: не Миссисипи, а в нашу действительность.
— А почему вы перешли в свое время с электрической гитары на акустическую?
И. С.: — На самом деле я начал с акустической, как все ребята во дворе. Тогда электрогитар не было: я их услышал только у Джими Хендрикса и Led Zeppelin, и это стало для меня целым открытием — в акустике так не поиграешь. Поэтому я и выбрал «электричество». Но со временем, конечно, понял, что это в каком-то смысле узкий путь, который имеет заданный фарватер. А акустическая сфера бесконечна и не требует от тебя отчета, – что ты играешь, почему и как. Плохо ты играешь или хорошо. На акустике ты можешь играть как угодно, лишь бы это была музыка. Поэтому акустическая гитара очень демократична.
— Иван, как вы считаете: почему в России меньше талантливых гитаристов, чем на Западе?
И. С.: — В плане творческих идей и открытий их что там единицы, что здесь. Потому что многие имитируют, повторяют за кем-то или идут по проторенному пути, который открыли раньше на Западе. Многие музыканты талантливы в плане ремесленничества: они эрудированные, образованные, но очень мало тех, кто добивается каких-то глубин, открытий и даже претензий на это. Нет конечного результата, который завораживает и который действует бесконечно. Вы понимаете, о чем я? «Битлз» или Баха вы можете слушать вечно, несмотря на развитие технологий. Ничего эти технологии идеям и открытиям в музыке не дают.
— А где вы учились музыке?
И. С.: — Я недоучка. В общеобразовательной школе не доучился, в музыкальной школе не доучился, в музыкальном училище не доучился. Первый раз женился, развелся. Зато второй раз я женился и не развелся. Доучился опытным путем, поскольку впитывал в себя то, что мне надо было. Я за то, чтобы в музыкальных школах вводили факультативы, а не по устоявшимся консервативным методам учили и отбивали у них охоту от музыки. Они не знают ни современной музыки, ни традиционного джаза, ни авангарда, ни поп-музыки. Хотя, поп-пузыку они какую-то знают, но их за это ругают. То есть они в несчастном положении.
— А вы, Михаил, получили профессиональное образование?
М. С.: — У меня традиционное образование – я закончил училище. Но дальше, в консерваторию, не пошел, потому что первый раз женился.
— Иван, а еще кто-то из ваших детей занимается музыкой?
И. С.: — Иван Смирнов-младший – вторая гитара в нашем коллективе. Практически все мои дети учились в музыкальной школе, хотя многие не доучились – ну чего мучаться? Одна дочь филолог, другая – великолепный живописец: училась в Суриковской академии художеств. Сейчас родила девочку, но в любой момент может восстановиться. Моя старшая дочь закончила институт культуры, она очень музыкальна, но сейчас беременна, и ей вообще не до этого.
«БЕЗ СЕМЬИ Я БЫ ПОГИБ»
— Как-то вы все противопоставляете личную жизнь и творчество. Одно исключает другое?
И. С.: — Нет. Если бы у меня не было семьи, не было бы и меня. Я бы еще в году 78-м под забором с одеколоном в одной руке (говорят, сахаром его надо заедать) и с сахаром в другой погиб. От тоски. Семья вдохновляет. Семья – это единственно приемлемая форма существования для человека, без семьи человек «недочеловек» в определенном возрасте. Годы идут, и он становится одинок. Друзья этой пустоты не восполняют. Поэтому человек должен быть в семье, даже бездетной. Хотя лучше иметь детей. Хотя бы одного. Или двух. Или трех. Четырех. Пять, шесть…. У меня восемь голов! Некоторые внуки старше детей. Моему младшему ребенку 15, а Мишиной дочке уже 16.
— Вопрос от читателя: «Преклоняюсь перед вашим мастерством и одухотворенностью вшей музыки. Хочу спросить, были ли у вас в жизни моменты неуверенности в том, что вы делаете? Артем Сорокин».
И. С.: — У меня до сих пор полная неуверенность в этом.
— И что помогает ее преодолевать?
И. С.: — Последние остатки нервов (смеется). Многие, кстати, даже в молодом возрасте попадают в больницу с нервными срывами, а я держусь каким-то чудом. Ну, действительно, я не уверен. Хотя бывают такие состояния (я не имею в виду психоделических или наркотических) — все зависит от одухотворенности ситуации, — когда ты не думаешь об уверенности или неуверенности, а просто погружаешься в музыку, и тогда становится хорошо.
— Еще один вопрос от читателя: «Слышала по «сарафанному радио», что ваша музыка помогает выздоравливать тяжело больным. Правда, что нескольким людям стало легче, когда они слушали вас? Мария Дмитриевна Аверина».
И. С.: — Да, они присылали мне письма. Две девочки: одна получила страшные увечья в автокатастрофе и лежала парализованная. Слушала музыку и в итоге встала. Врачи были потрясены, они считали ее случай безнадежным. Другая история в таком же духе. Слушательница говорит: «Я хоть с палочкой, но хожу. Вашу музыку надо в аптеках продавать». Я отвечаю: «Это мысль»!
— А с каким ощущением вы узнали о «терапевтическом» эффекте ваших композиций?
И. С.: — Ну, с каким… Это очень будоражит. Я-то ни при чем – это все музыка: она откуда-то приходит… Многие музыканты молчат по много лет. Это не потому, что человек исписался или деградировал, — глубочайший творческий процесс, понимаете? Автор находится в сильнейшем напряжении, это дикий труд. Хотя какой-нибудь рабочий на стройке подумает: «Я тут горблюсь, кирпичи кладу, а он, тварь ученая, формулу какую-то написал, и сидит, и еще два года думает, а ничего не происходит». Хотя у этого рабочего тоже можно спросить: почему ты не развивался? Тогда круглое кати, квадратное тащи….
— Иван, есть такая площадка, на которой хотелось бы выступить?
И. С.: — Есть. Где заплатят адекватно (смеется). Хотя бы приблизительно. К сожалению, у наших организаторов есть раболепие перед западными музыкантами. Их уровень может быть ниже, чем наш, но заплатят им раз в пятьдесят больше. Почему? Да потому что после двухмесячного пиара народ придет на них поглазеть. Как на обезьяну. А мы же не обезьяны…